Читать интересную книгу Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса] - Филип Фармер

Гийфа сообщил, что, если отпускники хотят действительно разгуляться и выпустить до сих пор сдерживаемые порывы души и тела, им не стоит уходить дальше набережной Фунах.

Жители этого района — бедняки, моряки, иностранные купцы, торговцы и бывшие рабы — более-менее терпимы к необузданным действиям дикарей. К тому же преступления, совершенные там, не имеют такой тяжести, как в каком-либо другом месте. При условии, конечно, что не затронут и не ранен какой-либо высокопоставленный или богатый гражданин Кайво.

— Как ты думаешь, все, чем грозился Гийфа, — правда? — спросил Бенони Жема, когда они наконец покинули барак.

— Надеюсь, что мы никогда не узнаем этого, — ответил Жем. — Но ты же понимаешь, что власть и сила всегда в руках того, кто держит хлыст. И десятью ударами Гийфа вполне может снять каждый дюйм кожи с твоего тела.

Бенони достал из кармана полученное жалованье. Двадцать новеньких шестиугольных стальных монет с изображением орлиного профиля пфеза Кайво на одной стороне и двуглавого волка и лучистого глаза бога Кайво, Первейшего, на другой.

— На эти деньги особо не разгуляешься, — сказал Бенони.

— Когда мы сбежим из легиона, то всегда сможем поживиться за счет какого-нибудь пьянчужки, — сказал Жем. — Так просто поймать забулдыгу на темной аллее.

— Но это же воровство! — возмутился Бенони.

— Ты же ведь не имеешь ничего против того, чтобы обчистить врага, правда?

— Но ведь мы — гости Кайво, каковы бы ни были цели нашего пребывания здесь, — возразил Бенони. — А гости не обкрадывают хозяев.

— Нет, мы — пленники, — заспорил Жем. — Хотя и по своей воле, но ведь по-другому невозможно попасть в Кайво. Если бы мы сказали пограничникам, что хотим просто посмотреть город, нас бы арестовали. Теперь мы должны служить на благо этой страны, хотя Кайво — враг моего и твоего народа. Не забывай об этом. Когда Кайво завоюет Скего, то начнет посматривать на юг, в поисках новых территорий. А когда и юг будет покорен, Кайво направится на завоевание твоей пустынной страны, если посчитает это нужным.

— Все, что ты говоришь, — правда. Но раз я получил в Кайво жалованье, буду служить этой стране, — сказал Бенони. — А потому я не стану воровать.

— Странные идеи у тебя, Железные ноги, — пожал плечами Жем. — Но ты мой старший кровный брат. Если ты говоришь, что грабителями мы не станем так тому и быть. Но это также означает, что мы не сможем повеселиться всласть.

— А как ты хотел веселиться?

— В моей стране изготавливают неплохое пиво, — сказал Жем. — Но, насколько я слышал, пиво в Кайво еще лучше. И у них есть какой-то напиток под названием вей, который делают из винограда, — сладкий и вызывающий головокружение. Также я слышал о гораздо более крепком напитке, называемом вхийси. Человек, выпивший полбутылки этого вхийси, чувствует себя всемогущим богом.

— Я никогда не пробовал ничего подобного, — сказал Бенони. — В нашей стране пьют кийлах, называемый на языке мек такил. Есть у нас и пак, но эти напитки употребляют только мужчины и только во время религиозных церемоний. А мне вообще запрещено даже пробовать что-то подобное, до тех пор пока я не вернусь в Финикс и не принесу скальп, снятый с врага.

— Но ты как-то рассказывал о пиве.

— Пиво привозят нам на Ярмарки Перемирия люди из Мек, — ответил Бенони. — Но я заметил, что люди, пьющие пиво, страдают одышкой и у них отрастает толстый живот. Это не для меня.

— Гехсак! — Жем всплеснул руками и закатил глаза. — Тогда для тебя остаются только женщины. Это, конечно, не плохо, но денег у тебя хватит только на одну женщину и на один час — если захочешь!

— Во время церемонии конфирмации я дал Иегове клятву воздержания, покраснев, сказал Бенони. — Я не собираюсь обманывать своего бога.

— Но, но… твой бог очень далеко, — Жем посмотрел на Бенони как на какого-то идиота.

— Мой бог видит все, — ответил тот. — А даже если и нет, я же дал клятву.

Жем разразился громким смехом и долго хохотал, притопывая и хватаясь за живот.

— Так, значит, все юноши в вашей стране остаются до СвaДЬбы девственниками? Так? — спросил он, когда наконец пришел в себя.

— Некоторые нарушают свою клятву с рабынями, — пробурчал Бенони, вспоминая истории, которые рассказывали о Джоеле и некоторых других парнях. — Но если это откроется, порка неминуема. И тогда клятвопреступникам придется жениться на вольноотпущенных, рабынях, потому что ни один благочестивый отец не позволит дочери выйти замуж за такого человека. И…

— Хватит, не рассказывай мне больше ничего, брат, — сказал Жем. — Ты пугаешь меня. Твои люди, наверное, бесчеловечны, если заставляют молодых, пылающих от страсти юношей игнорировать зов природы.

— Об этом нас просит наш бог, — подавленно ответил Бенони.

— Ваши души, наверное, затвердели так же, как подошвы ваших ног, сказал Жем и снова засмеялся. — Ладно, не обращай внимания, пошли в Фунах. Только не проси, чтобы я подчинялся странным законам твоего странного бога. Или, — с тревогой продолжил он, — не опозорю ли я своего брата, если последую традициям моего народа?

— Когда ты смешал свою кровь с моей, то поклялся только сражаться за меня, как и я — за тебя, — сказал Бенони. — Так что делай что хочешь. В конце концов, не стану же я просить тебя не есть, например, мясо, если это запрещено делать мне.

Какое-то время братья шли молча, внимательно разглядывая здания и людей на улицах. К полудню они пришли в район Фунах. Одежда и речь прохожих здесь были еще более экзотичны, чем в районе, населенном гражданами города. Пройдя всего лишь квартал, Бенони и Жем услышали обрывки фраз на трех языках, не поняв из них ни слова, увидели человека в огромном тюрбане, маски на лицах и длинные бороды, женщин с кольцами в носу; некоторые люди носили шлемы с рогами быка и шкуры животных, лица же других покрывали белые, зеленые и красные татуировки.

— Кайво расположен в месте слияния двух великих рек, — сказал Жем. Отец всех Вод, несущий свои воды с севера на юг и разделяющий мир на две половины. И Хайо, протекающая с востока на запад, делящая мир пополам до слияния с Мсиби. Далеко на востоке живут два могущественных народа: ийква и джинья. Но они живут слишком далеко, чтобы воевать с Кайво. То есть пока что это далеко. Но ийква и джинья присылают в Кайво по реке Хайо свои товары. И даже скего, воюющие с кайво, используют для торговли Мсиби и реку Люван. Народ скего властвует в море Мийс, а в других Северных морях правит народ сканава. А вот и сканавец, — Жем указал на высокого широкоплечего мужчину с длинной красной бородой и в шлеме с бычьими рогами. — Говорят, двести лет назад эти люди перешли Великую Реку далеко на востоке и опустошили страну Канук на севере. Они говорят на языке, который ты еще не слышал. Утверждают, что река, через которую переправились сканавцы, еще шире, чем Мсиби, но я этому не верю. Все знают, что Мсиби — Отец Вод, а остальные реки — его дети.

Неподалеку от набережной братья увидели здание с вывеской на дверях. На доске красовалась грубо нарисованная картинка, изображающая странное создание — наполовину петуха, наполовину быка.

— Если видишь на вывеске пибух, — сказал Жем, — значит, перед тобой двери таверны. Пошли.

Чувствуя себя очень неуверенным и немного виноватым, Бенони пошел вслед за Жемом в таверну. Они спустились по шести ступеням вниз и оказались в комнате шириной пятьдесят на семьдесят футов, с низким деревянным потолком. Оказавшись после солнечной улицы в полумраке, братья сначала с трудом различали обстановку. Солнечные лучи попадали в комнату только через два небольших окошка, и, хотя на столе в центре комнаты и горели несколько ламп, свет еле пробивался через густые клубы табачного дыма.

— Здесь воняет, — сказал Бенони, втянув носом запахи табака, пива и ликера.

— А мне нравится, — ответил Жем. Он подошел к бару, положил на прилавок одну из своих монет и купил пять сигар.

Следующую монету он потратил на большую каменную кружку, наполненную темным пивом.

Бенони отказался от предложенной сигары. Жем пожал плечами, поднял тяжелую кружку и начал пить. Он пил и пил. Его кадык поднимался и опускался, поднимался и опускался. И пока огромная кружка не опустела наполовину, Жем не поставил ее. Затем он громко рыгнул.

— С такой скоростью ты потратишь все свои деньги до захода солнца, хмыкнул Бенони.

— Что поделать. Пока мы прозябали в бараках, меня просто замучила жажда. Давай присядем. Нас еще ждут прекрасные девочки.

Бенони был совсем другого мнения о девочках. Слишком старые, ни одна из них не была моложе двадцати шести лет, а большие отвисшие груди и разбухшие животы говорили о чрезмерном употреблении пива. Бенони почувствовал угрызения совести, вспомнив о прекрасном лице, ясных глазах и изящной фигуре Дебры Аврез.